Жительнице Кадуя Анне Михайловне Гришиной без двух месяцев 96 лет.

Когда-то мы жили с ней на одной лестничной площадке, пока бабушка не переехала в другую квартиру. И сразу как-то пусто стало без соседки. Мы часто ходили друг к другу в гости. Я могла запросто зайти к ней не только за солью-спичками, но и поболтать, попить вместе чайку с пирогами. Анна Михайловна приходила в гости ко мне и не раз оставалась понянчиться с моей маленькой дочкой. Шли годы. Я и не думала, что судьба снова подарит нам возможность встретиться и пообщаться. Анна Михайловна, несмотря на такой солидный возраст, еще весьма бодра, разговорчива. А память имеет такую, что дай бог каждому молодому человеку! Ее дочь, Фаина Леонидовна, на мою просьбу рассказать что-либо поподробнее из жизни матери засмеялась: «Да она больше меня все помнит!».

А вспомнить есть что… Родилась девочка Нюша в 1912 году в деревне Папушино, недалеко от станции Кипелово. Семья, как и у всех в то время, была большая: отец, мать, брат и три сестры.

- А хозяйство-то у нас было немаленькое, - говорит Анна Михайловна, - 6 коров, 2 лошади, 18 овец, 3 поросенка. На сенокос ходили за 7 километров от деревни, 25 овинов молотили. Отца, Михаила Васильевича Фуртина, еще до раскулачивания отправили в Мурманск на лесозаготовки. Мать умерла рано. Сестры и брат тоже недолго пожили – заразились туберкулезом.

Вот так и разделилась жизнь 17-летней девушки на периоды «до» и «после»…

Бабушка плачет:

- Пришли в два часа ночи, всех с кроватей подняли. А нас и в семье-то почти никого уже не осталось. Все из дома вынесли, амбары опустошили, велели убираться, куда глаза глядят. Меня соседи спрятали, а то бы угнали как отца в Мурманск лес валить. А потом кто-то донес, где я скрывалась. Еле откупилась. Просили шубу лисью, а двумя мешками муки отделалась.

Анна Михайловна то смеется, то утирает худенькой ладошкой невольно набежавшие слезы.

Через какое-то время поехала Аня к своим теткам в деревню Ямышево, где жила еще больше, чем у Фуртиных, семья – 6 сыновей и 6 дочерей. В этой деревне и нашла свою судьбу – мужа Леонида. Шел 1930 год.

- Как же жилось тебе, бабушка, у свекрови? Трудно, наверное, было?

- Что ты милая! Меня там берегли, не обижали. А как дочка родилась, свекровушка даже ночью вставала к ребенку, чтобы дать возможность мне выспаться и передохнуть. Работать, правда, приходилось много, буквально от зари до зари. У свекра пасека имелась и большое хозяйство. А потом и его арестовали, якобы за то, что со священниками знался. Да и мужа, Леонида Петровича, гонения не обошли стороной. Он работал машинистом на водокачке. Долго его притесняли, что с кулацкой дочкой живет. Так и пришлось уехать в деревню Дедовец, где в те годы началось строительство табачного завода. Жить бы да не тужить, но началась война. В ту пору у Анны Михайловны было уже трое детей. Устроилась на лесозаготовки. Работа каторжная, да еще и глаз повредила (отскочил сучок). Пришлось ходить за 6 километров в госпиталь, который располагался тогда в первой школе в Кадуе. Только не смогли вылечить женщине глаз, так с той поры он у нее ничего и не видит.

Потом перевели Анну Михайловну на военную овощную базу.

- Ох, и походила же я пешочком! Туда и обратно – 12 километров каждый день. База-то в Кадуе, в районе нынешней Нивы, размещалась. Надо было к 8 часам утра поспеть, а смена длилась до часу ночи. Дорога домой шла через лес. Страшно! Меня все волками да покойниками пугали. Да куда деваться? Дома трое ребятишек ждут. А как-то проспала. Ох, и бежала! Думала, сердце разорвется. Так вот и билась года два, света белого не видела…

Я слушаю эту хрупкую женщину, а у самой комок к горлу подкатывает. Как же она выдержала все это, как не озлобилась, не ожесточилась? У нее даже врагов за почти вековую жизнь не появилось.

- Папа все переживал, что не удалось меня выучить, - продолжает вспоминать моя бывшая соседка, - уж очень расстраивался, что мне всю жизнь теперь придется на тяжелых работах горбатиться…

Закончилась война. Муж вернулся. Только недолго он пожил. В 1958 году умер. Овдовев в 46 лет, Анна Михайловна пошла зарабатывать на хлеб выгрузкой вагонов. В бригаде – четыре женщины. Бывало, по 50 тонн разгружали. Только бы домой идти, а тут снова вагон на подходе. Начальник приходит: «Бабоньки, ну, разгрузите еще один!» Вздохнут женщины и опять за работу. Когда уж на маслозавод-то устроилась, полегче стало. Там и продержалась Анна Михайловна до пенсии. Выйдя на заслуженный отдых, никогда не сидела без дела: шила, вязала, трудилась на огороде, нянчила внуков. Сейчас Анна Михайловна живет в микрорайоне Черемушки в своем доме, который еще с мужем построили. Она окружена заботой детей, внуков, правнуков и даже праправнуков. Иногда выходит на улицу посидеть на лавочке у крыльца, полюбоваться цветами, за которыми бережно ухаживает старшая дочь Фаина Леонидовна.

- Сейчас-то я хорошо живу, милая! Грех жаловаться. Ты приходи ко мне, Маринушка. Спасибо, что не забыла. Думала так и помру, не свидевшись с тобой.

- Да, конечно, приду, Анна Михайловна! Храни тебя Господь!

Фото из архива А.М. Гришиной.